WordPress

0039

P.S. талантливый журналист и член нашего училищного братства старший прапорщик Евгений Веремеенко не на долго пережил генерал-майора Гудимова. Вскоре и он покинул этот мир, заняв свое место в нашем строю уже не в этом мире… 

 Третий начальник Училища: генерал-майор Ю.Я. Гудимов

В 1980 г. Симферопольское ВВПСУ возглавил генерал-майор Гудимов Юрий Яковлевич. Родился 15 октября 1936 года в Киеве. Окончил Киевское артиллерийское училище в 1959 году.После окончания служил в должности первого заместителя начальника политуправления в Сибирском военном округе. В 1975 году переведен в Симферополь.
С 1980 года начальник Симферопольского высшего военно-политического строительного училища, ушел в отставку в 1991 году. Умер в Симферополе 30 января 1997 года.

Е.Веремеенко

Время его созиданий…

Стояли теплые крымские дни. Золотая листва огромных красавцев-платанов, накрапывая мелким осенним дождём, устилала набережную Салгира.Он прибыл в Симферополь в соответствии с приказом Министра обороны СССР № 01049 от 20 октября 1975 года. Прибыл для прохождения дальнейшей воинской службы в должности начальника политического отдела 32-го армейского корпуса.
Подполковник Юрий Яковлевич Гудимов в душе был лириком. Он восхищался стихами Максимилиана Волошина, Марины Цветаевой, Николая Гумилёва, Бориса Пастернака. Часто цитировал их, тренируя память, но отнюдь не кичился познаниями в области поэзии. Отвести душу он мог лишь со своей Светочкой — верной спутницей жизни и филологом по образованию.
Ещё со школьной скамьи к ним пришла большая, чрезвычайно нежная любовь. Учились в разных школах, а жили совсем рядом — через подъезд. К тому времени, когда повзрослевший Юрий был старшеклассником мужской гимназии, семейство военного летчика-техника Жижченко (отца Светланы), отслужившего «под занавес» в Академии имени Н. Е. Жуковского, вернулось жить в родной Киев.
Красивый чернявый киевлянин, вечно ищущий справедливость, гроза местного задиристого юношества, Юра Гудимов и уроженка Москвы, привлекательная, немного застенчивая Света в те далёкие 60-е годы пробовали свои силы в поиске истины — в умении отличать высокое поэтическое искусство от слабого дилетантского стихосложения.
Рассуждения и споры шли почти на равных. Несмотря на разницу в возрасте, который девушка умышленно увеличила себе на три года, чтобы приблизиться к Юрию, она не отставала и в знании литературы. Не мог подумать влюбленный десятиклассник, что эта смышленная девочка через каких-то пять с небольшим лет станет его самым родным и близким человеком, ради любви к которой через много лет он пойдёт на самопожертвование, не видя без неё смысла жизни.
А тогда, прибыв к берегам Салгира, Юрий не предполагал, что Крым станет для него местом не тепличных условий работы, а познания своих человеческих возможностей.
Юрию Гудимову, сыну бывшего кадрового военного, и раньше приходилось приезжать сюда — в полуденный край. В 1970-м его отец Яков Гаврилович и мать Елена Михайловна, обменяв квартиру на улице Университетской у Бессарабского рынка, в самом центре Киева, перебрались жить в Ялту с целью поправить здоровье. Однако отец умер в том же году, и Юрий ежегодно приезжал к матери, у которой был единственным сыном. Да еще дочь Неля и невестка Светочка, подарившая свекрови двух внуков — Игоря и Наташу. Так что за пять лет до назначения в корпус Юрий успел познакомиться с достопримечательностями полуострова, с дислокацией военных формирований. Следует заметить, за без малого 40 лет существования 32-го армейского корпуса трое из командиров корпуса стали министрами обороны СССР и Украины — Язов, Кузмук, Шкидченко. Многие другие получили высокие назначения в штабах Министерства обороны и военных округов.
Какая перспектива ждала полного сил и энергии Юрия Яковлевича Гудимова? Этот вопрос задавал каждый из нас, работников политотдела, которые, работая с предшественником Гудимова — уважаемым фронтовиком Михаилом Васильевичем Лисичкиным, энергичным и уравновешенным начальником, вдруг встретились с человеком еще более неуемным и, поначалу казалось, непредсказуемым. Потому что его незаурядность пылала горном, способным paстопить самый тугоплавкий металл. Пожалуй, никто из злословов в силу тенденции подтрунивать над политработниками, адресуя в их адрес «приспособленчество», не мог упрекнуть в этом Гудимова. Отнюдь не самодур, офицер не давал спуску приспособленцам и бездельникам, заставляя их работать. Он мог отругать нерадивого, выразиться крепким словечком, но никогда не оскорблял человека и не был злопамятен.
Еще будучи курсантом Киевского артиллерийского училища (передислоцированного год спустя в Днепропетровск), в которое он поступил в 55-ом, усвоил Юрий важный для себя момент, ставший его кредо: отругал — подожди, результат — впереди.
Это было оправдано жизнью. За 36 лет службы не было ни с его стороны, ни со стороны подчиненных ему людей внутренней ненависти. Помнится, уже в Симферопольском высшем военно-политическом строительном училище, куда после службы в 32-ом, а затем в 28-ом армейских корпусах прибыл Гудимов на должность начальника, однажды он позволил себе проявить несдержанность, о которой долго сожалел. Дела в военном вузе страны в то время намечались грандиозные. Предстояло большое строительство: девяти- и пятиэтажного учебно-лабораторных комплексов, большой курсантской столовой, подземного перехода, нового спортивного зала, типографии, банно-прачечного комбината, закрытых учебных тиров, общежития для офицеров, выставочного павильона, караульного помещения, летнего стадиона и клуба. Это только на территории училища! За его пределами кипела работа по строительству и оборудованию 255-го учебного городка в районе Залесья, улучшалась материальная база летнего лагеря в селе Перевальном. По инициативе начальника училища и при непосредственном участии курсантов и преподавателей готовились проект и документы по строительству в районе Москольца домов для офицеров и прапорщиков училища, а значит, и для военнослужащих гарнизона и «десятипроцентников» из числа горожан, стоящих в очереди горисполкома. Именно тогда, начиная с августа 1980 года, наступил кульминационный период в жизни Юрия Яковлевича — время его созиданий. Усталость до изнеможения, несправедливые робкие упреки прессы в том, что училище строится «не на том месте», частая смена первых руководителей страны, начало перестройки в государстве не помешали воздвигнуть рукотворный памятник, основанный на синтезе глобальных организаторских способностей. Анализируя деятельность этого яркого человека, украсившего добротными постройками жилой гагаринский массив на трассе Москва—Симферополь и центр крымской столицы, где теперь на территории расформированного училища, площадь которого в бытность Ю. Я. Гудимова увеличилась в 3,5 раза, расположились: Индустриально-педагогический университет, силовые структуры МВД, Крымское территориальное казначейство Украины, Украинская православная церковь, Республиканский фонд имущества Крыма и другие самые различные организации. Поражаешься, какое огромное количество людей приютила эта обитель. Обитель, камень в фундамент которой заложил и предшественник Гудимова — П. И. Карпенко.
Сколько курсантов, проживавших в казармах и общежитиях, счастливых семей прапорщиков и офицеров, просто горожан 220—летнего Симферополя не остались «на улице», а благодаря им, надежным помощникам начальника училища — Е. Д. Бычкову, И. В. Ватулко, А. П. Ковкову, Н. Т. Семёнову, Б. И. Кочегарову и другим «корчагинцам» середины девяностых, живут в уютных квартирах!
Думаю, немногие крымчане смогут назвать сподвижника и его верных помощников. Люди просто не знают, кто есть кто. А замечательные люди в отличие от выскочек нередко остаются в тени. Порой поражаешься, как некомпетентность и незнание истинного положения дел — своей беспочвенной «убедительностью» — порой фальсифицируют историю: приписывает другому то, к чему он не приложил горения своего сердца, добрых помыслов и рук.
Собирая материал, после того как редколлегия утвердила решение написать о Ю. Я. Гудимове, вдруг услышал от работника Совмина, бывшего замполита училища, что заслуга в строительстве якобы принадлежит совершенно другой личности. Слова эти, вылетевшие из уст человека, не знающего истинной картины, но когда-то с гордостью называвшего себя политработником, были для меня по меньшей мере обескураживающими.
Понятно, пресса в то время ещё недостаточно раскрутила свой информационный маховик, а генерал-майор Гудимов не был человеком тщеславным и не старался попасть на страницы газет и журналов. Сформировавший свои убеждения и характер, прошедший ступени роста и возмужания на должностях от командира взвода, а чуть позже секретаря первичной комсомольской организации 354-го отдельного артиллерийского дивизиона 72-й МСД Киевского военного округа до первого заместителя начальника военно-политического управления этого же округа политработник сохранил в себе скромность до последних дней жизни.
Как-то, выступив перед курсантами Симферопольскою военного училища, народный артист СССР Юрий Богатиков после концерта в неформальной обстановке сказал:
— Знаешь, тёзка, а ведь ты по делам и поступкам своим тянешь, как минимум, на ранг маршала!
Гудимов улыбнулся и в шутку отпарировал:
— Согласен, но только под Вашим началом, товарищ генералиссимус. Ведь песня строить и жить помогает!
Они, эти яркие и неординарные личности, крепко по-мужски пожали друг другу руки и, немного «разогретые» запели «Заветный камень». Песню исполняли с большим вдохновением, а когда закончили, обнялись и расцеловались, вспоминая войну и своё детство.
Юрий Богатиков был более чем на четыре года старше. Но разница в возрасте между ними постепенно стерлась. Через призму времени жизнь ощущаешь в несколько ином аспекте. Но только не войну. Война нечто единое: голод, холод , смерть и разруха.
Ещё в детстве, сразу после войны, мечтал Юра Гудимов построить себе добротный дом, посадить множество деревьев. А сделать это пришлось отнюдь не для себя — для других. И построил он дома, и посадил целую аллею вечнозелёных елей, получил три высших образования (окончил военное училище, Киевский госуниверситет и Московскую академию), вырастил и выпустил в свет целую плеяду прекрасно подготовленных офицеров, которые вспоминают своего начальника училища, иногда бурного, однако всегда справедливого.
Был-таки, казалось, из ряда вон выходящий случай, когда после каких-то неприятностей он, Гудимов, несколько бестактно сделал замечание своему заму за ношение неформенной фуражки-«аэродрома» и в назидание другим прилюдно снял ее с головы подчиненного. Частые проверки московской и окружной комиссиями организации учебного процесса и строевой подготовки четырех тысяч курсантов, притом в период огромного строительства, иногда приводили к стрессам. Причем никогда не переносил свое настроение после взбучки начальства на других. Да, работать заставлял. Но чтобы «по цепной реакции» отыграться на подчиненных — никогда! Спокойствия семьи тоже старался не нарушать.
— Не помню, чтобы хоть раз отец из-за неприятностей по службе сорвался на семье. Бывал угрюм, когда по телефону сообщали о каком-нибудь ЧП, но семью в служебные дела не посвящал, — рассказывает его дочь Наталия, успешно закончившая Крымский мединститут и позже ставшая кадровым военврачом, как и ее брат Игорь.
Служба в Сибирском военном округе, куда Юрий Яковлевич был направлен после училища в марте 86-го на должность первого заместителя начальника политуправления, не принесла ему такого удовлетворения, как в Крыму. И дело не в том, что он не получал там ордена, которые уже имел — орден Красной Звезды за мужество и отвагу, проявленные при выполнении задания правительства, и «За службу Родине». Их не получал он и в Крыму. Главная причина — невостребованность! Он мог гораздо больше.
Перестройка, которую Гудимов вначале воспринял, как и многие советские люди, с воодушевлением, превратилась (с точки зрения политика высокого ранга) в нечто разрушительное. Конечно, историки со временем дадут более точную оценку этому «процессу», но спустя после перестройки всего три года, когда он был переведен в Киев и летом приехал на отдых в Ялту, он ужаснулся. Уничтоженные виноградники, «замороженные» некогда перспективные строительные объекты, бездумное разрушение крепкой хозяйственной системы, за которыми стоял лидер перестройки Михаил Горбачёв, ещё раз убедили в неправильности выбранного курса. Участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в феврале-марте 88-го и непосредственное общение с пострадавшими были свежи. Последствия масштабной катастрофы, о которой заговорил весь мир, стали ужасными: в результате ее пострадала и его жена.
…Он сидел у постели Светланы, слушая слабое, но проникновенно трогательное чтение пушкинских стихов. Юрий не вникал в их смысл, а думал о ранении Александра Пушкина, которое когда-то считалось смертельным. Теперь медицина могла бы спасти великого поэта. Использование новых достижений медицины, операция в Киеве, а затем в «ближнем зарубежье» — в Москве результатов не дали. Киевские врачи сетовали на запущенность болезни Светланы, московские — на неправильность первой операции, сделанной коллегами из Украины. В феврале 1996 года Светланы Семёновны не стало. Провести её в последнюю дорогу пришли многие сослуживцы Юрия Яковлевича по Симферополю, так как после 91-го он был уволен и перебрался с семьёй жить в столицу Крыма.
Не пришлось чете Гудимовых отметить «рубиновый» юбилей. Кто же был на «серебряном», с теплом вспоминают об этой прекрасной паре.
— Юрий и Светлана — образец брачного союза! — рассказывает библиограф Центральной республиканской библиотеки им. И. Я. Франко Л. И. Шамрук, жена бывшего начальника политотдела Симферопольского ВВПСУ. — О такой любви надо романы писать!
— Эта пара, их отношения — пример высшего чувства, называемого любовью, — заметил сослуживец Юрия Яковлевича, майор в отставке Сигитас Кривайтес, однокурсник по учебе в училище и друг прибывшего, как сейчас говорят, «в команду» генерала.
На одном из больших концертов вся страна узнала, кому конкретно была посвящена песня «Серебряные свадьбы», исполненная народной артисткой СССР Валентиной Толкуновой, подругой Светланы ещё по Чехословакии, где служил Гудимов.
Да, их жизнь прозвучала, как песня! На пути были и шквал, и волны, которые швыряли семейный кораблик. Но сияние маяка любви и мечта помогали им преодолевать трудности. Помогали созидать…
Понятно, к жизни надо подходить по-философски. Юрий Яковлевич, трудоголик по натуре, и после смерти жены работал на гражданском поприще — помощником депутата Верховной Рады Крыма, главного редактора газеты «Крымская правда» М. М. Бахарева, занимался внуком, помогал детям. Однако отвлечь себя от мысли, что остался без любимой, так и не смог.
Помню последнюю свою встречу с Юрием Яковлевичем примерно за три-четыре месяца до его кончины. Стояла осень. Огромные каштаны и платаны окутали листвой небольшой сквер на берегу Салгира, где вскорости был воздвигнут памятник любимцу крымчан — Герою Социалистического Труда Николаю Карповичу Кириченко. Что привлекало сюда Ю. Я. Гудимова? Может, тишина или огромные лиственные и хвойные деревья? А может, место, где они в Симферополе получили свою первую квартиру и часто совершали вечерние прогулки со Светланой?
— Всё, что ты написал, Евгений Алексеевич, в своей книге «Копытные «не по контракту», правильно. Можешь смело издавать. Твоя первая попытка, предпринятая в Крыму, — рассказать о бывшем курсанте военного училища, нашедшем и уничтожившем себя на подиуме бизнеса, и повествование о том, что творится в стране, и в частности в Крыму, дополнит сотни томов обвинения и осуждения будущими потомками теперешнего времени — времени геноцида людей.
Несправедливым считал Ю. Я. Гудимов назначение больших пенсий некоторым чиновникам, которые «бездельничали и всю жизнь кормились за счёт других людей, той же бабушки-сельчанки, которая получила пенсию в 10—20 раз меньшую». Генерал считал излишним ходатайствовать об увеличении своей пенсии в связи с ликвидацией последствий аварии в Чернобыле. Сын Игорь втайне направил документы отца на перерасчет, но получил нарекание. К слову сказать, надбавка не была сделана: документально не хватило трех дней пребывания в зоне радиации. И в этом прослеживается опять же характер генерала, который постоянно выезжал в «зону», не оформляя командировочные предписания. Был и такой случай, когда в Москву на совещание он ехал в вагоне под капельницей.
Здоровье, подорванное самопожертвованием, после увольнения в запас не давало возможности бороться в полную силу. Однако он действовал как мог. Вот несколько строк, которыми газета «Крымская правда» приветствовали своего друга-генерала в его последний день рождения — 60-летие, подчеркивая бойцовские качества:

А Крым уже Вы дважды «брали»,
Теперь и третий раз в Крыму.
И здесь не столько загорали,
Как разбирались, что к чему…

30 января 1997 года не стало и Юрия Яковлевича Гудимова. Больное сердце, на котором прибавились рубцы и после расформирования училища, разворовывания, разграбления его материальной части и, конечно же, смерти любимого человека, — не выдержало. Его можно было спасти, но он этого не захотел, категорически отказавшись от помощи врачей.
Многие люди благодарны, что Юрий Яковлевич до последнего как мог помогал им. Прощаясь с товарищем, полковник в отставке Азат Артемович Григорян, участник Великой Отечественной войны, бывший заместитель Ю. Я. Гудимова, начальника политотдела 32-го армейского корпуса, сказал такие слова: «Плачь, крымская земля, но и гордись: ты не часто принимаешь в свои недра такого сына!».
Да, он хотел сделать больше, мечтая до последнего, что построенный им комплекс станет кузницей новых кадров, созидающих и сеющих на Земле зерна разумности человеческой.
Каждый человек вправе мечтать. Правда, для одного мечта бывает недосягаемой, для другого, отметающего прожектерство, она — что ни на есть воплощение в реальность. Для кого-то первые пятилетки стали ударными и весомыми, а для Юрия Яковлевича Гудимова, делегата XXVI съезда Коммунистической партии Советского Союза, ударной стала последняя, которую он лично отработал как нельзя лучше. И, пожалуй, на мой взгляд, он — один из немногих делегатов доперестроечного съезда, кто внес огромный вклад для блага страны.
Возможно, кому-то эти фразы покажутся напыщенными и сакраментальными. И хотя оценка труда людей самозабвенных сейчас нередко рассматривается под углом из—за поворота, факт остается фактом: строительству, проходившему в Симферополе в 1980—1985 гг., пожалуй, не было равных не только в городе и Крыму, но и за его пределами.
17 мая 2004 года на территории бывшего Симферопольского военного училища, выпустившего за четверть века своего существования более 15 тысяч высокоподготовленных военных специалистов-строителей, воспитателей, педагогов, социологов, был открыт мемориальный комплекс, посвященный 60-летию со дня депортации крымских татар.
Немалая заслуга в этом и ректора индустриально-педагогического университета Февзи Якубовича Якубова, вошедшего на стыке двух тысячелетий в сборник ЖЗЛ Крыма «Дух Личности вечен», Верю, что по прошествии времени имя и этого человека будет написано на скрижалях истории. Но кто сегодня из студентов университета назовет имя Гудимова? Не знают или забыли? Думаю, не только памятник «Возрождения» (предложенный спикером Верховной Рады АРК Дейчем Б. Д. для выдвижения на Шевченковскую госпремию) достоин внимания, но и учебно-лабораторный комплекс, построенный на радость людям. Надеюсь, что на его фасаде появится хотя бы небольшая мемориальная доска, напоминающая потомкам о созидателе.

Заложник судьбы, офицерского долга,
Присяги солдатской, Гудимов не мог
О планах болтать беспредметно и долго:
Он делал — он строил. И строил — как Бог!

Такие обвенчаны, видно, с удачей,
Заведомо обречены на успех.
Суровая байка про камень лежачий
У них вызывает естественный смех.

Не будут ссылаться на статус и статут,
Как Плюшкины, в кельи натаскивать хлам,
Мошной козырять и, конечно, не станут
Таланты разменивать по мелочам.

Собратьев утюжить с жестокостью танка,
Устраивать где-то собачьи бои.
Они над собою, как горьковский Данко,
С улыбкой сердца поднимают свои.