Полковник Вадим Клименко, выпуск 1991 г.
А.Чеботарев («Красная Звезда»)
Трижды неГерой России
Признание
Не одними лишь орденами признаются заслуги воина. Суровые пахари любой войны без ошибки и точней всех «ювелиров» из вышестоящих штабов определят до грана все доподлинно драгоценное, по крови, содержание любой награды. Ведь не в золоте и в серебре измеряют воины ее почетную ценность. И скромная медалька «За отвагу» из «сороковых, роковых» по негласной фронтовой иерархии подчас значится куда весомей иных «поствоенных» орденов на невидимых весах доблести.
Трижды во время боев на непризнанной войне в Чеченской республике на командира тактической группы Черноморского флота подполковника Вадима Клименко направлялось представление на высокое звание Героя России. «Черные береты» под его командой накрывали склады «духов» с оружием, с дожидающимися своего часа танком и самоходной артустановкой. «Полосатые дьяволы» от разведки участвовали в захвате лагеря для подготовки боевиков самого Хаттаба. Десятки раз черноморцы принимали смертельный бой с опытным и великолепно обученным неприятелем. Тысячи километров исхожено да изъезжено по склизким от солдатской крови горным тропам и дорогам ТОЙ необъявленной, но уже почти десятилетней войне.
В награде ли дело? Ведь ты остался в живых и даже не был ранен. А на твоих плечах подполковничьи погоны. В личном деле аккуратно подшита копия диплома об окончании академии. Сотни морских десантников с уважительной интонацией в голосе говорят о тебе – мол, наш комбат самый геройский, прошел через такие испытания, что мало кому и снились! Возраст командира десантно-штурмового батальона полка морской пехоты лишь приближается к тридцатитрехлетнему. Насчет же геройской звезды… Там, на перевалах горной республики, он обрел проверенную перед лицом смерти дружбу. Героем России стал друг и боевой брат майор Владимир Карпушенко – за них за всех, и живых и мертвых.
Для подполковника Вадима Клименко как разведчика мгновением высшего счастья были скупые слова признания после боя спецназовской элиты из «Вымпела» — и среди «обычных» войск есть равные нам профи. Такие как ты, Вадим и твои разведчики.
В противовес судьбе
Переломный 1991-й год тяжким бременем невзгод отразился на судьбах миллионов людей некогда единого и могучего государства. Но по невероятно странному стечению обстоятельств именно для выпускника последнего, советского выпуска Симферопольского военно-политического училища лейтенанта Клименко именно августовский путч с последующей вакханалией из суверенитетов оказался… трамплином для осуществления заветной мечты о разведке. Вадим как раз в те дни получил назначение секретарем комитета комсомола разведывательного батальона морской пехоты Черноморского флота. По одному из последних Указов президента СССР Михаила Горбачева от 30 августа 1991 года, Вооруженные Силы деидеологизировались, деполитизировались и департизировались. Для молоденького лейтенанта – «комсомольца» подобные мудреные слова означали лишение должности с последующей перспективой работы в народном хозяйстве по смежно-строительной специальности. Но судьба дала ему шанс в виде «баранки» в штатно-должностном расписании разведбата. При всей престижности и «высоте звания» наследников легендарных пластунов, в подразделении существовал лейтенантский дефицит. Который и решили до поры до времени ликвидировать за «комсомольский» счет.
«Надо же какое везение», — подумал тогда Вадим. Ведь он еще в десятом классе школы в родном Днепропетровске подавал заявление на поступление в Киевское высшее общевойсковое командное училище. Тогда он питал надежду попасть на знаменитый факультет войсковой разведки. Не получилось. Строгий военком «популярно» и вполне доходчиво втолковал будущему разведчику принципы разнарядки. И что если тот не поедет поступать в кузницу кадров политработников строительных войск, то вскоре сам вольется в стройные ряды воинов-строителей.
Для Вадима мечта стать офицером была путеводной. И пересилив себя, буквально скрепя сердце, он согласился с непреклонным военкомом в его заботах о неуклонном выполнении разнарядок «свыше».
— Я вспоминаю как сон свои училищные годы. В Абхазии и Грузии, в Чечне, на высадках десанта как-то мало пригодились те же конспекты по партполитработе… Но осталось свойственное всем офицерам-воспитателям понимание – человек в основе любого дела, он и есть основа успеха или неудачи. А любое время, затраченное на работу с тем же матросом или сержантом, не следует считать «потерянным», – говорит подполковник Клименко.
Впрочем, здесь же и добавляет – разве в работе настоящего командира не применимы те же принципы «человеческого подхода» к любому делу?
Начальник штаба морских пехотинцев подполковник (ныне генерал-майор) Александр Смоляк всегда отличался особой щепетильностью и повышенной требовательностью в подготовке разведчиков. И лейтенант Клименко, попав в «жернова» его системы обучения, даже и не заметил, как вместе с капитанскими погонами на плечи принял под свое начало элиту – роту «черноберетной» разведки. К тому времени он прошел со своим взводом первую «горячую точку», зло и безапелляционно уместившейся на некогда благодатной и благословенной земле Абхазии и Грузии.
…А в далеком Грозном уже громыхала битва. В горячий январский снег от крови и огня ложились вечным сном российские батальоны. Как знать, может ценой собственной жизни они, безвестные герои, освобождали своих собратьев от «миротворческих» иллюзий о «скорой» чеченской войне. И для забывающей о боевой подлинной учебе армии давали срок освоить воинскую науку. Так или иначе, батальон морских десантников-черноморцев сотни и сотни раз штурмовал в учебной атаке недостроенный корпус жилого дома. Как бы зная – придет и его победный черед.
Смысл войны
Подлинное величие русского солдата, как ни изощрялась бы во все времена геббелевско-удуговская пропаганда, в его человеческом сердце. Пронзительный случай навек врежется в память Вадима о той войне. В морозный январь 2000-го, уже ближе к вечеру, разведгруппа возвращалась из поиска. Холод, усталость казались невыносимыми. Хотелось одного – спать и перехватить чего-нибудь из давно забытого горячего питания.
На перевале разведчики увидели напрочь заглохший трактор, в прицепе которого сидели чеченцы – женщины, старики, дети. Вскоре выяснилось: беженцы возвращаются домой из Ингушетии. Особист, он был с черноморцами на выходе, предложил Клименко — давай поможем, развезем по домам. Куда их возьмем, внутри боевой машины полно своих. А посадить на «броню» — так детей можно поморозить. И поместится человек десять-двенадцать. Решили не гадать, а спросить самих чеченцев. Старец с длинной и белой, как лунь бородой ответил согласием, ведь чем ждать неизвестно откуда помощи, лучше отправиться с русскими солдатами. Пока хлопотливые мамаши перебирались со своими сорванцами на бронемашину, Вадим подошел к одной старухе, помог забросить куль с вещами наверх БТРа. Вдруг, он услышал, как маленький пацаненок лет четырех буквально заходится в истерическом плаче.
Командир решил успокоить плачущего мальчика, «применив» универсальное для всех времен и народов средство – шоколад. Тот буквально оттолкнул протянутую руку с плиткой неслыханного для простых чеченских детей лакомства. Старец вежливо и спокойно сказал Вадиму – не удивляйся, русский. Осенью, во время бомбежки ваши штурмовики так напугали ребенка, что он испытывает животный страх перед российскими военными.
Комок горечи и сочувствия к маленькому, но уже пережившему столько человечку подкатился к горлу Вадима. Аксакал заметил его состояние, сказал – у тебя, командир, дома, наверное, такой же растет.
Разведчики в тот вечер, изнемогая от усталости, сделали пятнадцатикилометровый крюк, пока развезли всех по домам. Последней добиралась в свое жилище, буквально приклеенное к высокой скале, молоденькая – лет семнадцати, мамочка с уже тремя детьми. Морпехи попытались было ей помочь донести вещи и «наследников» до порога. Но та наотрез отказалась. Не «поймет» родня, если узнает о том, что ей помогли русские.
Лицемерие, возведенное до невероятных пределов изощренности, окутывает все сферы жизни чеченского, да и не только, общества. «Духи», «чехи» набрасывают на себя личину главных защитников и освободителей гордого народа, обещая «рай в горах», понятное дело, свободных от «завоевателей». Но сам народ, похоже, не мыслит иного для себя пути, нежели с Россией. Ведь один только факт – практически все чеченцы хорошо говорят на русском языке. И даже те подростки и дети, которые родились в уже «постсоветское» время. Родители сами учат их «великому и могучему», прекрасно понимая – без знания официального языка тем не преуспеть в жизни. Как противовес бандформированиям создается местное ополчение. Да, солдаты и офицеры федеральных сил относятся к ним с опаской. Среди милиционеров и ополченцев немало тех, кто еще недавно мерялся с ними в боевой выучке в горах и на улицах городов и сел. Но есть и много чеченцев, кто взял в руки оружие по убеждению – надо остановить бесчинства нелюдей по имени «воины Ичкерии».
Безумно жаль того чеченского ребенка, чья психика так недетски исковеркана войной. Но кого винить в том, что кошмар пришел на его землю? Нас, русских, пытающихся остановить в своем логове «дирижеров» настоящих кошмаров в Москве, Буденовске, Волгодонске… Или – вполне респектабельных доморощенных воротил от теневого бизнеса, превративших простых чеченцев в слепых «отработчиков» в сомнительное благо для чужих капиталов.
Уже после Чечни, учась в московской академии, Вадим испытал шок от прагматизма своих сограждан. Здесь, в первопрестольной, люди даже не понимали — чем вообще они могут быть обязаны своим солдатам, искренне и честно погибающим за одну на всех Россию. «Долги» в виде пенсий и страховок ведь выплачиваются государством вполне регулярно… А если на «прокорм» семьи, тебе, слушатель прославленной кузницы военных кадров, не хватает денежного довольствия, то милости просим в охранники ночных клубов.
От подобных двойных стандартов впору пойти кругом голове. Как быть, если ты сам говоришь подчиненным одно, про патриотизм и Отечество, а на деле чувствуешь на себе холодное безразличие? И где искать смысл войны и верности долгу?
— На войне первым делом ты сталкиваешься с чувством страха за жизнь – свою и товарищей. Не боятся лишь только умалишенные. Потом вдруг ты осознаешь, как «достала» тебя эта самая боязнь, как она мешает жить. Исподволь, день за днем силой воли ты убеждаешь себя – хватит испытывать страх, пора уже привыкнуть к опасности, относится к ней хладнокровней. Потом после первых потерь появляется озлобление, желание отмстить за смерть друзей и товарищей. И здесь стараешься не давать воли чувствам. В бою ведь они самый худший советчик. Но твой разум внимательно оценивает все происходящее вокруг. Когда схлынет волна эмоций, ты начинаешь задаваться вопросом о смысле войны… И понимаешь, что, вряд ли возможен какой либо иной путь, чем нынешний: уничтожить банды и построить, как бы это ни казалось невозможным, мирную жизнь. – Сегодня, почти через три года после ТЕХ событий, Вадим лишь внешне спокойно вспоминает кровавый кошмар своей чеченской «командировки» на войну.
«Вечный» урок
После академии подполковник Клименко получил лестное предложение – занять относительно спокойную должность в штабе береговых войск. На что ответил отказом. Дескать, более по душе беспокойная стезя комбата «штурмовых» десантников. Пробел, мол, в опыте службы надо восполнять. А то за всеми разведвыходами не пришлось обрести навыки командования батальоном, не «набив» руки на управлении подразделением не следует и сметь мечтать о полноценном служебном росте.
За чередой будничных комбатовских забот он старается не забывать об опыте, приобретенном на необъявленной войне. Так или иначе, его морским десантникам с большой долей вероятности может выпасть участие в реальных боевых действиях в ходе антитеррористической операции, нежели схватиться с гипотетическим «вероятным» противником, обладающим морской пехотой. Но… Все может измениться в одночасье. И готовиться необходимо к боевым действиям, прежде всего, по «классическому» своему предназначению.
Что из опыта той, чеченской войны он хотел бы взять на вооружение? И какие сильные стороны противной стороны не помешало бы использовать при подготовке своих морских пехотинцев? Сложно однозначно ответить на эти вопросы. Мы, воины нынешней России, унаследовали от предшествующих поколений столь великолепную школу воинского мастерства, что впору и самим делиться драгоценным опытом. Другое дело, что эпоха развала государства и армии не прошла даром ни для уровня профессионализма офицеров и прапорщиков, ни в оснащенности войск современным оружием.
Чечня «обкатала» боем сотни тысяч человек в погонах. Российские военные приобрели навыки крупномасштабной антитеррористической операции. Условия выживания России в современном мире настойчиво подтверждают их востребованность. Другое дело, когда из-за явной неподготовленности «линейных» частей матушки-пехоты, внутренних войск приходится бросать в бой разведку да спецназ, явно не предназначенные для войсковых операций. Еще в первую чеченскую, в Грозном, генерал Рохлин использовал свой разведбат как подвижный и лучший резерв. Но от хорошей ли жизни специалисты в области ведения войсковой разведки составляют ядро штурмовых групп, сами ходят в яростные атаки? Словом, все больше остается после тех боев вопросов, нежели на них приходит ответов.
Насчет противника… Там, в Сержень-Юрте, в лагерях Хаттаба, им в руки попались учебные пособия арабских инструкторов. Простота, доходчивость инструкций и всевозможных памяток позволяла в течение короткого срока даже из малолетнего ребенка подготовить подрывника, стрелка, гранатометчика. Вся система тренировок строилась на одном — преодолеть, несмотря ни на какой риск, свой страх, свою боль, свою слабость. О таком хорошо известном всем российским командирам понятии как безопасность воинской службы «духи» даже не ведают. Главное для них было и остается подготовить любой ценой настоящего воина. А травмы и увечья на занятиях воспринимаются ими не более как непременный атрибут ученья, где не может быть и намека на толику условности. Но не в лаконичной мудрости наших уставов и наставлений заключен боевой опыт миллионов солдат и офицеров Великой Отечественной, Афгана, бесчисленных локальных конфликтов?
«Чехи», особенно арабские наемники, с мужеством, достойным уважения, вытаскивают из-под самого шквального огня своих убитых и раненых. Однажды, в тумане, разведгруппа вышла на ничего не подозревающих «духов». Снайпер двумя выстрелами «снял» двоих – первого наповал, второго ранил в шею. Потом, отчаянно, перед десятикратно превосходящим противником отбивали своего убитого и раненого. Мужество наемников имеет объяснение. Если павший в бою мусульманин не будет в тот же день похоронен, то его товарищам придется отвечать перед его тейпом, кланом, семьей. А вот от их мести, в отличие от федералов, уйти не удастся.
«Черные береты» не бросали своих ни при каких обстоятельствах. Только шли в огонь движимые не страхом кровной мести, а великим чувством русского воинского братства.
…А что хотел бы иметь и позаимствовать у «чехов», так их экипировку. Хотя в последнее время и наши стали делать ее не хуже.
Судьба
Боль и страдания с лихвой обрушились на нас в последнее десятилетие. Но как бы ни бесчинствовали недруги и не потешались – издалека – над слабостью России, из самой глубины, из сердца народного появляются ратные люди, хранители ее границ и державности. Великое счастье Руси — в ее людях, талантливых ученых и воинах, одаренных детях, трудолюбивых пахарях и в золотых руках мастеровых. Даст Бог, с его помощью, да своим трудом поднимем Отечество, защитим, создадим, преумножим.
Автор: Александр Чеботарев, «Красная Звезда»
Сайт: http://flot.com/nowadays/categories/officer/officer1/negeroi.htm